В 21 мая 1929 году заместитель народного комиссара по военным и морским делам и председателя РВС СССР Иосиф Уншлихт подписал приказ «Об установлении звания для начсостава РККА «Военный переводчик». Этот приказ, по сути, узаконил профессию, существовавшую в русской армии на протяжении многих столетий.
Отмечать праздник в России начали 21 мая 2000 года по инициативе Клуба выпускников Военного института иностранных языков (ВИИЯ).
Двадцать первого мая 2000 г. все те, кто считал или считает, а может, будет считать себя военными переводчиками, должны вспомнить, полагаю, об одном совершенно незаслуженно забытом событии. В этот день в 1929 г. заместитель народного комиссара по военным и морским делам и председателя РВС СССР Иосиф Уншлихт подписал приказ за № 125 «Об установлении звания для начсостава РККА «Военный переводчик».
Приказ РВС СССР № 125 по сути возродил и узаконил профессию, существовавшую в русской армии на протяжении многих столетий.
Начиная с эпохи Древней Руси, находившейся на перекрестке межцивилизационных торговых путей, со времен походов славянских дружин против Византии, печенегов и половцев, наше Отечество обладало в достаточном количестве людьми, владеющими языками и диалектами сопредельных народов.
В период становления Московского государства усложнение задач в области внешней политики потребовало опытных специалистов, не только знакомых с языком, но и знающих нравы, традиции, обычаи той или иной страны. История сохранила для потомков имя дьяка Дмитрия Герасимова, который, владея греческим, латинским, немецким языками, участвовал в работе известного греческого монаха Максима Грека по переводу священных книг на русский, блестяще проявил себя на дипломатическом поприще.
Одно из первых учреждений, которое ведало международными отношениями и включало в свой штат переводчиков, появилось в России в XVI веке: в 1549 г. на «посольское дело» был назначен дьяк Иван Висковатый, основывается Посольский приказ как особое учреждение. По справке 1689 г. в его штате числилось 22 переводчика и 17 толмачей, которые работали с греческим, латинским, шведским, голландским, английским, итальянским, армянским, татарским, турецким, калмыцким, ногайским, хивинским, персидским и монгольским языками.
На протяжении двух последующих столетий в России подготовка и использование переводчиков как на дипломатическом, так и военном поприще, была единой и практически ничем не различалась. К тому же в XVIII-XIX вв. европейские языки многие российские дворяне знали лучше родного русского. Их преподавали и в военно-учебных заведениях. Но после выхода России к восточному Причерноморью, усиления ее влияния на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке, остро обозначилась потребность государства в офицерах, знающих языки и жизнь стран и народов этих регионов, которые могли бы принимать активное участие в управлении вновь приобретенными Россией областями, выполнять разные поручения, в том числе и военно-дипломатического характера.
Не случайно первым российским учебным заведением, готовившим военных специалистов для работы с иностранными языками, стали офицерские курсы при учебном отделении восточных языков Азиатского департамента Министерства иностранных дел. Они начали свою деятельность с 19 ноября 1885 г. Число желающих поступить сюда было столь велико, что на одно место претендовали десять человек, а обучаться первоначально разрешалось только гвардейцам.
В течение трех лет офицеры изучали на курсах арабский, турецкий, персидский, татарский и французский языки, мусульманское и международное право. Значительно позже, в 1907 г., в программу вошел английский язык. 30 января 1890 г. Александр III для выпускников курсов восточных языков утвердил особый академический знак — серебряный венок, в нижней части которого находилось восходящее солнце. Его носили на правой стороне груди. Позже, в 1913 г., нагрудный знак офицера-переводчика был дополнен изображением легкого греческого щита с золотыми буквами «Б.В.» (для изучавших языки Ближнего Востока) и «Д.В.» (Дальнего Востока).
Офицеры-переводчики, как правило, служили в сопредельных государствах Азии в качестве военных агентов, на Кавказе и в азиатских военных округах, занимая должности начальников уездов, приставов, в пограничной страже. Им вменялось в обязанность прослужить здесь четыре с половиной года, то есть по полтора года за каждый год учебы. Недостатком такого подхода, по отзывам современников, являлось то, что офицеры-востоковеды со специальным высшим лингвистическо-дипломатическим образованием нередко должны были выполнять обязанности, к которым они были не подготовлены, в результате чего забывались приобретенные ими с большим трудом знания.
С помощью выпускников офицерских курсов восточных языков штабс-капитана И. Д. Ягелло и поручика А. И. Выгорницкого в 1900 г. в Ташкенте были открыты двухлетние офицерские курсы, специализирующиеся на языках народов Индии — хиндустани (современный хинди) и урду.
24 мая 1899 г. во Владивостоке был создан Восточный институт. В нем могли обучаться и офицеры. Программа института предусматривала подготовку специалистов-востоковедов со знанием английского и французского языков, а также в зависимости от выбранного учебного отделения, китайского, японского, корейского, монгольского и маньчжурского языков. Позже был добавлен тибетский. Приамурский военный округ ежегодно откомандировывал в институт для прохождения курса четырех офицеров. В 1901 г. это число увеличилось до 10 человек, а в 1905-м — до 20. Но интересен тот факт, что во время нахождения в институте офицеры числились в штате своих частей, считалось, что они находятся в командировке.
К началу русско-японской войны (в 1903 г.) институт выпустил двух офицеров, прошедших полный курс японского языка. Всего за весь период обучения (1899-1911 гг.) было подготовлено 124 переводчика, многие из которых использовались также в качестве драгоманов, консулов и военных агентов. Главное управление Генерального штаба привлекало их к работе по сбору и обработке сведений о сопредельных странах.
Ограниченные возможности этих учебных заведений не позволяли всем желающим офицерам получить языковое образование. Поэтому при штабах военных округов открывались курсы иностранных языков. Подобное новшество имело место, например, в Виленском военном округе. Получив информацию о введении с 1895 г. в прусских военно-учебных заведениях обязательного преподавания русского языка, уже в 1896 г. командование Виленского военного округа сочло необходимым открыть для офицеров курсы немецкого языка. Сколько логики в поступках, и насколько оперативна реакция командования!
К сожалению, данный опыт закончился не совсем удачно. Желающих заниматься офицеров записалось 68 человек. Для поощрения хорошего начинания на курсы пришел слушателем даже командир 2-го армейского корпуса, владевший немецким языком как своим родным. Однако на первое занятие явились 39 офицеров — остальные записались на учёбу из-за желания понравиться начальству, окончили же курсы только 16 человек.
В 1911 г. произошли изменения в подготовке военных переводчиков. Все вышеназванные учебные заведения были заменены особыми окружными подготовительными школами переводчиков при штабах Приамурского, Туркестанского и Кавказского военных округов. Предусматривался краткий (8 месяцев) теоретический курс и затем продолжительная — 2 года — командировка для практического изучения языка.
В Тифлисскую и Ташкентскую школы ежегодно принималось по пять офицеров, а в школу при штабе Приамурского военного округа — двенадцать человек (по шесть от Приамурского и Иркутского военных округов). При поступлении на экзамене по иностранному языку от офицеров требовалось умение без словаря переводить газетную статью и вести беседу на избранном языке.
В ходе обучения в Тифлисе преподавались турецкий и персидский языки, причем требовалось хорошее знание и того и другого; в Ташкенте, где преподавались персидский, сартский (узбекский), афганский, китайский и урду, слушатели также могли выбирать два языка; в Иркутске изучались китайский, японский, монгольский и корейский. Причем те, кто выбирал для себя китайский или японский язык, изучали только один. Кроме восточных языков в Ташкенте и Иркутске преподавался английский, а в Тифлисе — французский.
В двухгодичные командировки офицеры направлялись в Китай, Японию, Корею, Монголию, Персию и Турцию. Согласно требованиям приказа по Военному ведомству № 410 от 9 сентября 1911 г., тем, у кого окончилась командировка и кто получил на экзамене отметки «хорошо» или «отлично», присваивалось звание офицера-переводчика. Для сохранения его они каждые три года должны были сдавать экзамены с целью подтверждения степени знания языка.
Первая мировая война и последующие события, в ходе которых была разрушена не только экономика страны, но и весь многовековой уклад жизни россиян, не оставили от достаточно четко структурированной системы подготовки военных востоковедов и переводчиков практически ничего.
Однако необходимость в специалистах подобного профиля заставила Реввоенсовет республики в лице его председателя Л. Троцкого подписать приказ № 137 от 20 января 1920 г., согласно которому при Академии Генерального штаба РККА с 1 февраля 1920 г. учреждалось Восточное отделение.
В положении о Восточном отделении отмечалась необходимость подготовки специалистов-востоковедов для службы на восточных окраинах и в сопредельных странах Среднего, Ближнего и Дальнего Востока, в том числе и по военно-дипломатическому профилю. Изучались турецкий, персидский, хиндустани, английский, арабский, китайский, японский, корейский и монгольский языки. Кроме того, слушателям преподавались краткий курс мусульманского права, страноведение, военная география, история и практика дипломатических отношений, торговое право. Изучение этих дисциплин не освобождало от штудирования военных наук общего академического курса. Срок обучения устанавливался в два года.
Вот такие события предшествовали выходу в свет приказа Реввоенсовета СССР № 125 от 21 мая 1929 г., с которого, собственно, и начинается история военных переводчиков советского периода.
Впоследствии Восточное отделение Академии Генерального штаба станет Восточным отделом этой же академии, затем Восточным, Специальным, а потом уже 4-м факультетом Военной академии им. М. В. Фрунзе, куда в свое время одному из авторов этой статьи довелось быть прикомандированным в годы обучения в ВИИЯ.
Соответственно с названием менялось и предназначение выпускников.
В положении о задачах факультета 1935 г. говорилось: «В результате теоретического и практического обучения факультет должен давать РККА командира разведывательной службы, подготовленного как для работы в штабах, так и для специального использования… свободно владеющего одним восточным и одним западным языком (для восточного отделения) и одним западным языком (для западного отделения)». Срок обучения уже составлял 4 года.
Одним из тех, кто создавал Восточное отделение и руководил им, был знаменитый русский военный теоретик и ученый Андрей Евгеньевич Снесарев. Именно ему удалось решить сложнейшие организационные задачи по привлечению к преподавательской работе крупнейших ученых-востоковедов Петрограда, Москвы, Ташкента, Дальнего Востока. В их числе Гордлевский, Рифни, Миллер, Гафаров, Джафаров, Колоколов, Лянь-Кунь, Попов, Ким, Кондратьева, Абдул-Азис, Баранов. Географию и военную историю читали Снесарев, Корсун, Погорелов, Рейснер, Какурин. Простое перечисление этих имен очень напоминает историю советского востоковедения. В 1935 г. начальником штаба лагерных сборов факультета являлся Н. Н. Биязи, впоследствии — первый начальник ВИИЯ.
Помимо Восточного факультета Военной академии им. М. В. Фрунзе, в этот период существовали Туркестанские курсы востоковедения и курсы иностранных языков в ЗакВО.
В 1940 г. принципы и подходы подготовки офицеров-лингвистов и страноведов в полной мере были реализованы при создании прообразов Военного института иностранных языков: Военного факультета при 2-м МГПИ иностранных языков и Военного факультета восточных языков при Московском институте востоковедения. 12 апреля 1942 г. приказом НКО СССР Военный факультет западных языков при 2-м МГПИИЯ был преобразован в Военный институт иностранных языков Красной Армии. Согласно тому же приказу в состав института вошли факультет восточных языков при Московском институте востоковедения и военные курсы иностранных языков г. Орска. Формировал институт и стал его первым начальником генерал-майор Н. Н. Биязи.
Ныне институт входит в штатную структуру Военного университета на правах факультетов.
День 21 мая заслуживает внимания как военных переводчиков, так и остальных лингвистов. Этот день должен стать одним из профессиональных праздников военнослужащих, подобно тому как мы отмечаем День танкистов, артиллеристов или представителей других родов войск.
Отмечать праздник в России начали 21 мая 2000 года по инициативе Клуба выпускников Военного института иностранных языков (ВИИЯ).
Двадцать первого мая 2000 г. все те, кто считал или считает, а может, будет считать себя военными переводчиками, должны вспомнить, полагаю, об одном совершенно незаслуженно забытом событии. В этот день в 1929 г. заместитель народного комиссара по военным и морским делам и председателя РВС СССР Иосиф Уншлихт подписал приказ за № 125 «Об установлении звания для начсостава РККА «Военный переводчик».
Приказ РВС СССР № 125 по сути возродил и узаконил профессию, существовавшую в русской армии на протяжении многих столетий.
Начиная с эпохи Древней Руси, находившейся на перекрестке межцивилизационных торговых путей, со времен походов славянских дружин против Византии, печенегов и половцев, наше Отечество обладало в достаточном количестве людьми, владеющими языками и диалектами сопредельных народов.
В период становления Московского государства усложнение задач в области внешней политики потребовало опытных специалистов, не только знакомых с языком, но и знающих нравы, традиции, обычаи той или иной страны. История сохранила для потомков имя дьяка Дмитрия Герасимова, который, владея греческим, латинским, немецким языками, участвовал в работе известного греческого монаха Максима Грека по переводу священных книг на русский, блестяще проявил себя на дипломатическом поприще.
Одно из первых учреждений, которое ведало международными отношениями и включало в свой штат переводчиков, появилось в России в XVI веке: в 1549 г. на «посольское дело» был назначен дьяк Иван Висковатый, основывается Посольский приказ как особое учреждение. По справке 1689 г. в его штате числилось 22 переводчика и 17 толмачей, которые работали с греческим, латинским, шведским, голландским, английским, итальянским, армянским, татарским, турецким, калмыцким, ногайским, хивинским, персидским и монгольским языками.
На протяжении двух последующих столетий в России подготовка и использование переводчиков как на дипломатическом, так и военном поприще, была единой и практически ничем не различалась. К тому же в XVIII-XIX вв. европейские языки многие российские дворяне знали лучше родного русского. Их преподавали и в военно-учебных заведениях. Но после выхода России к восточному Причерноморью, усиления ее влияния на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке, остро обозначилась потребность государства в офицерах, знающих языки и жизнь стран и народов этих регионов, которые могли бы принимать активное участие в управлении вновь приобретенными Россией областями, выполнять разные поручения, в том числе и военно-дипломатического характера.
Не случайно первым российским учебным заведением, готовившим военных специалистов для работы с иностранными языками, стали офицерские курсы при учебном отделении восточных языков Азиатского департамента Министерства иностранных дел. Они начали свою деятельность с 19 ноября 1885 г. Число желающих поступить сюда было столь велико, что на одно место претендовали десять человек, а обучаться первоначально разрешалось только гвардейцам.
В течение трех лет офицеры изучали на курсах арабский, турецкий, персидский, татарский и французский языки, мусульманское и международное право. Значительно позже, в 1907 г., в программу вошел английский язык. 30 января 1890 г. Александр III для выпускников курсов восточных языков утвердил особый академический знак — серебряный венок, в нижней части которого находилось восходящее солнце. Его носили на правой стороне груди. Позже, в 1913 г., нагрудный знак офицера-переводчика был дополнен изображением легкого греческого щита с золотыми буквами «Б.В.» (для изучавших языки Ближнего Востока) и «Д.В.» (Дальнего Востока).
Офицеры-переводчики, как правило, служили в сопредельных государствах Азии в качестве военных агентов, на Кавказе и в азиатских военных округах, занимая должности начальников уездов, приставов, в пограничной страже. Им вменялось в обязанность прослужить здесь четыре с половиной года, то есть по полтора года за каждый год учебы. Недостатком такого подхода, по отзывам современников, являлось то, что офицеры-востоковеды со специальным высшим лингвистическо-дипломатическим образованием нередко должны были выполнять обязанности, к которым они были не подготовлены, в результате чего забывались приобретенные ими с большим трудом знания.
С помощью выпускников офицерских курсов восточных языков штабс-капитана И. Д. Ягелло и поручика А. И. Выгорницкого в 1900 г. в Ташкенте были открыты двухлетние офицерские курсы, специализирующиеся на языках народов Индии — хиндустани (современный хинди) и урду.
24 мая 1899 г. во Владивостоке был создан Восточный институт. В нем могли обучаться и офицеры. Программа института предусматривала подготовку специалистов-востоковедов со знанием английского и французского языков, а также в зависимости от выбранного учебного отделения, китайского, японского, корейского, монгольского и маньчжурского языков. Позже был добавлен тибетский. Приамурский военный округ ежегодно откомандировывал в институт для прохождения курса четырех офицеров. В 1901 г. это число увеличилось до 10 человек, а в 1905-м — до 20. Но интересен тот факт, что во время нахождения в институте офицеры числились в штате своих частей, считалось, что они находятся в командировке.
К началу русско-японской войны (в 1903 г.) институт выпустил двух офицеров, прошедших полный курс японского языка. Всего за весь период обучения (1899-1911 гг.) было подготовлено 124 переводчика, многие из которых использовались также в качестве драгоманов, консулов и военных агентов. Главное управление Генерального штаба привлекало их к работе по сбору и обработке сведений о сопредельных странах.
Ограниченные возможности этих учебных заведений не позволяли всем желающим офицерам получить языковое образование. Поэтому при штабах военных округов открывались курсы иностранных языков. Подобное новшество имело место, например, в Виленском военном округе. Получив информацию о введении с 1895 г. в прусских военно-учебных заведениях обязательного преподавания русского языка, уже в 1896 г. командование Виленского военного округа сочло необходимым открыть для офицеров курсы немецкого языка. Сколько логики в поступках, и насколько оперативна реакция командования!
К сожалению, данный опыт закончился не совсем удачно. Желающих заниматься офицеров записалось 68 человек. Для поощрения хорошего начинания на курсы пришел слушателем даже командир 2-го армейского корпуса, владевший немецким языком как своим родным. Однако на первое занятие явились 39 офицеров — остальные записались на учёбу из-за желания понравиться начальству, окончили же курсы только 16 человек.
В 1911 г. произошли изменения в подготовке военных переводчиков. Все вышеназванные учебные заведения были заменены особыми окружными подготовительными школами переводчиков при штабах Приамурского, Туркестанского и Кавказского военных округов. Предусматривался краткий (8 месяцев) теоретический курс и затем продолжительная — 2 года — командировка для практического изучения языка.
В Тифлисскую и Ташкентскую школы ежегодно принималось по пять офицеров, а в школу при штабе Приамурского военного округа — двенадцать человек (по шесть от Приамурского и Иркутского военных округов). При поступлении на экзамене по иностранному языку от офицеров требовалось умение без словаря переводить газетную статью и вести беседу на избранном языке.
В ходе обучения в Тифлисе преподавались турецкий и персидский языки, причем требовалось хорошее знание и того и другого; в Ташкенте, где преподавались персидский, сартский (узбекский), афганский, китайский и урду, слушатели также могли выбирать два языка; в Иркутске изучались китайский, японский, монгольский и корейский. Причем те, кто выбирал для себя китайский или японский язык, изучали только один. Кроме восточных языков в Ташкенте и Иркутске преподавался английский, а в Тифлисе — французский.
В двухгодичные командировки офицеры направлялись в Китай, Японию, Корею, Монголию, Персию и Турцию. Согласно требованиям приказа по Военному ведомству № 410 от 9 сентября 1911 г., тем, у кого окончилась командировка и кто получил на экзамене отметки «хорошо» или «отлично», присваивалось звание офицера-переводчика. Для сохранения его они каждые три года должны были сдавать экзамены с целью подтверждения степени знания языка.
Первая мировая война и последующие события, в ходе которых была разрушена не только экономика страны, но и весь многовековой уклад жизни россиян, не оставили от достаточно четко структурированной системы подготовки военных востоковедов и переводчиков практически ничего.
Однако необходимость в специалистах подобного профиля заставила Реввоенсовет республики в лице его председателя Л. Троцкого подписать приказ № 137 от 20 января 1920 г., согласно которому при Академии Генерального штаба РККА с 1 февраля 1920 г. учреждалось Восточное отделение.
В положении о Восточном отделении отмечалась необходимость подготовки специалистов-востоковедов для службы на восточных окраинах и в сопредельных странах Среднего, Ближнего и Дальнего Востока, в том числе и по военно-дипломатическому профилю. Изучались турецкий, персидский, хиндустани, английский, арабский, китайский, японский, корейский и монгольский языки. Кроме того, слушателям преподавались краткий курс мусульманского права, страноведение, военная география, история и практика дипломатических отношений, торговое право. Изучение этих дисциплин не освобождало от штудирования военных наук общего академического курса. Срок обучения устанавливался в два года.
Вот такие события предшествовали выходу в свет приказа Реввоенсовета СССР № 125 от 21 мая 1929 г., с которого, собственно, и начинается история военных переводчиков советского периода.
Впоследствии Восточное отделение Академии Генерального штаба станет Восточным отделом этой же академии, затем Восточным, Специальным, а потом уже 4-м факультетом Военной академии им. М. В. Фрунзе, куда в свое время одному из авторов этой статьи довелось быть прикомандированным в годы обучения в ВИИЯ.
Соответственно с названием менялось и предназначение выпускников.
В положении о задачах факультета 1935 г. говорилось: «В результате теоретического и практического обучения факультет должен давать РККА командира разведывательной службы, подготовленного как для работы в штабах, так и для специального использования… свободно владеющего одним восточным и одним западным языком (для восточного отделения) и одним западным языком (для западного отделения)». Срок обучения уже составлял 4 года.
Одним из тех, кто создавал Восточное отделение и руководил им, был знаменитый русский военный теоретик и ученый Андрей Евгеньевич Снесарев. Именно ему удалось решить сложнейшие организационные задачи по привлечению к преподавательской работе крупнейших ученых-востоковедов Петрограда, Москвы, Ташкента, Дальнего Востока. В их числе Гордлевский, Рифни, Миллер, Гафаров, Джафаров, Колоколов, Лянь-Кунь, Попов, Ким, Кондратьева, Абдул-Азис, Баранов. Географию и военную историю читали Снесарев, Корсун, Погорелов, Рейснер, Какурин. Простое перечисление этих имен очень напоминает историю советского востоковедения. В 1935 г. начальником штаба лагерных сборов факультета являлся Н. Н. Биязи, впоследствии — первый начальник ВИИЯ.
Помимо Восточного факультета Военной академии им. М. В. Фрунзе, в этот период существовали Туркестанские курсы востоковедения и курсы иностранных языков в ЗакВО.
В 1940 г. принципы и подходы подготовки офицеров-лингвистов и страноведов в полной мере были реализованы при создании прообразов Военного института иностранных языков: Военного факультета при 2-м МГПИ иностранных языков и Военного факультета восточных языков при Московском институте востоковедения. 12 апреля 1942 г. приказом НКО СССР Военный факультет западных языков при 2-м МГПИИЯ был преобразован в Военный институт иностранных языков Красной Армии. Согласно тому же приказу в состав института вошли факультет восточных языков при Московском институте востоковедения и военные курсы иностранных языков г. Орска. Формировал институт и стал его первым начальником генерал-майор Н. Н. Биязи.
Ныне институт входит в штатную структуру Военного университета на правах факультетов.
День 21 мая заслуживает внимания как военных переводчиков, так и остальных лингвистов. Этот день должен стать одним из профессиональных праздников военнослужащих, подобно тому как мы отмечаем День танкистов, артиллеристов или представителей других родов войск.
Источники: Calend.ru, Город Переводчиков
Ну что ж, будем отмечать. Как выпускница инъяза советской поры имею на это определенное право)))
ОтветитьУдалитьПомню)))))тогда чуть ли не кафедра отдельная была, кажется, да?
УдалитьSapienti sat)
Удалить